Авторы
предыдущая
статья

следующая
статья

17.03.2010 | Pre-print

Кабаре — 1

Из главы 1 "Дамы и господа!.."

публикация:

Стенгазета



Текст: Лиза Аппиньянези

Перевод с английского Н. Калошиной, Е. Канищевой


Книга Лизы Аппиньянези — история модернистского кабаре, из которого вышли многие художники, писатели, музыканты, театральные режиссеры. Это история «Черного кота», где Клод Дебюсси размахивал ложкой, дирижируя хором завсегдатаев; «Проворного кролика», в котором кутили Пикассо и Аполлинер; петербургской «Бродячей собаки»; «Красной изюминки» Брехта; антинацистской цюрихской «Перечницы»...

Так уж сложилось, что при слове «кабаре» нам представляется злачное заведение со стриптизом, затерянное среди промозглых городских улиц, или ночной клуб, где посетителю предложат слабенькую развлекательную программу и заоблачные цены на коктейль. Фильм «Кабаре» довершил этот сомнительный образ, сдобрив его иронией и сентиментальностью и окутав аурой веймарского декаданса. Однако эти более поздние версии кабаре — лишь дальние родственники тех первых артистических заведений, что появились во Франции в конце XIX века, а в Германии 1920-х и начала 1930-х годов стали единственным в своем роде проводником политической и культурной сатиры. Конечно, у всех кабаре, старых и новых, есть кое-что общее: и те и другие развлекают своих гостей и дают им личное пространство, где можно покурить и пообщаться, а при желании также выпить и закусить. Но все же во многом наши поздние версии не дотягивают до своих прототипов: те артистические кабаре отражали и воспроизводили ключевые моменты западного модернизма. Они были ночными двойниками модернизма, юными и бесшабашными, а их голос, временами осипший, был голосом самого города, полного утопических надежд и хохочущего над этими надеждами.

По-французски cabaret значит «винный погребок» или «кабак». Со времен Франсуа Вийона — с середины XV века — в таких кабаках нередко устраивались представления, и захмелевшие гости с удовольствием подпевали артистам. Предприимчивый хозяин, желая привлечь побольше посетителей, зазывал к себе бродячих певцов, музыкантов и фокусников, которые от ярмарки до ярмарки все равно слонялись по городу без дела. Уже в этих погребках в зачаточном виде присутствовали две формы артистического заведения, расцветшие несколько веков спустя: кабаре как место общения актеров и исполнителей, которые импровизировали и показывали друг другу свое искусство, и кабаре как маленькая, но полная высоких интеллектуальных устремлений сценическая площадка.

Во второй половине XIX века главной формой развлечения во французских кафе и бистро стала песня, chanson. В эпоху радио и телевидения нам трудно представить, что когда-то песня была важнейшим средством общения. Люди, как и сейчас, пели о любви, пели просто для настроения — но не только. Были и песни, которые рассказывали о событиях в стране, то есть фактически служили альтернативой газетам. Но если газеты, требуя серьезного оборудования и финансирования, всегда контролировались правящим классом, то песня оставалась общедоступным рупором. Для простого сословия она была чуть ли не единственным легальным способом увековечить собственную историю и публично изложить свое видение текущих событий. Эта «народная газета» звучала на улицах и площадях, в кафе и тавернах. Она пародировала сильных мира сего, высмеивала лицемерие в отношениях между полами, призывала к действию — и сама становилась носителем демократии и сатирическим орудием критики и протеста.

Яркий пример — песня «Изгнание» Мориса Макнаба, в которой доводится до абсурда идея борьбы против всеобщей несправедливости. Она была написана в годы Третьей республики, на пике активности анархистов. От лица своего героя-анархиста автор предостерегает слушателей против врагов, которые готовы в любой момент захватить завоевания молодой республики. Правда, враги эти оказываются очень уж многочисленными, так что изгонять из страны придется практически всех.


Moi, j’vas vous dire la vérité,

Les princ’ il est capitalisse,

Et travailleur est exploité,

C’est çа la mort du socialisse.


Les princ’ c’est pas tout. Plus d’aurés,

Plus d’gendarmes, plus d’militaires,

Plus d’richards à lambris dorés,

Qui boit la sueur de prolétaire.


Enfin qu’tout l’mond’ soye expulsé,

Il rest’ra plus qu’ les anarchisses.


Хотите правды? Правду вам скажу я:

У власти нынче все одни буржуи,

Эксплуататоры людей рабочих.

Поганою метлой погоним прочь их!


Долой господ, монарших лизоблюдов,

Что тянут жилы из простого люда.

Долой дворян, жандармов, генералов —

Понатерпелись мы от них немало!


Всех выгоним взашей — и станет чисто.

Останутся одни лишь анархисты .

Перевод Н. Калошиной.

Всего несколько рифмованных строчек, но в них и праведный гнев угнетенных, и насмешка над наивностью анархистских лидеров.

Постепенно бистро и кафе, в которых, как правило, выступал один певец, множились и легализовались. Получив официальное разрешение давать представления с использованием костюмов и реквизита, они превратились в кафешантаны — чисто французские увеселительные заведения, ближе к концу XIX века перешедшие в разряд мюзик-холлов. Кафешантаны собирали довольно большую аудиторию, для музыкального сопровождения приглашались целые оркестры. В ясную погоду концерты нередко устраивались под открытым небом. Главной целью было развлечь публику. Встречались, конечно, и в их репертуаре сатирические песенки, но все же чаще пронизанный смелой критикой шансон звучал с подмостков маленьких кабаре.

Кабаре тоже отпочковалось от кафешантана, смех и веселье были его родной стихией. Однако уже в 1881 году, с которого принято отсчитывать историю современного кабаре, стала понятна его гораздо более интеллектуальная и артистическая, по сравнению с кафешантаном, природа. Началу новой кабаретной эпохи предшествовало создание литературного «кружка гидропатов» (Hydropathes). Поэты и писатели, называвшие себя «гидропатами», собирались раз в неделю, чтобы исполнить друг другу новые стихи, песни, скетчи или монологи. Время шло, собрания гидропатов разрастались, делались все более многолюдными, и становилось ясно, что такие встречи совершенно необходимы: творцы должны знакомить друг друга со своими работами и обмениваться идеями. Потребность в творческом общении, развитие сатирической песни и песни протеста — все это вместе и определило характер нового жанра.

Одни кабаре стали площадками, на которых молодые артисты — «авангард», как они сами себя называли, — пробовали свой голос и свои силы; другие — сатирическими подмостками с собственным критическим взглядом на текущие события, современную мораль, политику и культуру; третьи удачно сочетали в себе то и другое. Балансируя между театром и варьете, кабаре постепенно утверждалось на собственной территории. Его характерными чертами стали гибкость и импровизация во всем, начиная от программы и заканчивая декорациями и костюмами. Шло время, менялись формы и темы, но неизменными оставались остроумие, бунтарский дух, инакомыслие и стремление к новизне. Пожалуй, важнейшим элементом было инакомыслие: оно проявлялось и в формальном разрыве с артистическими традициями, и в призыве к социальной — или же сексуальной — революции.

При такой гибкости и ориентированности на злободневную тематику трудно точно определить, из чего складывалась «типичная» программа кабаре. Обычно считается, что в нее входило десятка полтора разрозненных номеров, включая песни, монологи, скетчи, стихи и танцы. Но стандарт этот часто нарушался: так, некоторые кабаре отдавали предпочтение какому-то одному жанру; другие, не имея собственной программы, приглашали на сцену всех желающих; в третьих главной частью представления была пьеса продолжительностью около часа, а перед ее началом или после окончания звучала песня или сатирический монолог. Помимо авангардистской составляющей и сатирической направленности, которые, собственно, и определяли кабаре как особую форму искусства, вскоре выявились и другие атрибуты жанра: компактная сцена, малое число зрителей (которые могли свободно курить и переговариваться во время представления) и полудружеский-полувраждебный тон в общении исполнителя со зрителем. Именно этот тон всегда помогал кабаретистам вовлекать публику в представление. Артист кабаре обращался непосредственно к зрителю, разрушая воображаемую четвертую стену, которая в традиционном театре отделяет сцену от зала. Он, так же как артисты в театре Брехта, не пытался перевоплощаться в своих героев, а оставался всегда самим собой, что бы с ним ни происходило по ходу представления.

Этой исторической ипостаси кабаре — его создателям, авторам и исполнителям, темам, к которым они обращались, и отчасти продуктам их творчества — и посвящены последующие страницы. Поскольку кабаретные формы столь же разнохарактерны и многолики, как и сами кабаретисты, которые, выразив себя в этих формах, продолжали двигаться дальше, мне пришлось ограничиться рассмотрением лишь типичных примеров, иллюстрирующих ключевые моменты развития жанра.

Как невозможно представить кабаре без сатиры «на злобу дня» и живых остроумных перепалок актера со зрителем, так невозможно представить книгу о кабаре, которая бы не касалась «злободневных» для того периода общественно-политических и художественных вопросов. Пытаясь воссоздать атмосферу конкретного времени и места, я старалась избегать лишних обобщений. Если же мне не всегда это удавалось — надеюсь, знающие люди меня поправят. Многие из цитируемых в книге стихов и песен несут в себе самобытность уличного говора. Какие-то из них на момент написания книги уже были переведены на английский, причем переводили их поэты-песенники, умеющие передать игру слов и рифм куда лучше меня; другие я переводила сама, но почти везде оставляла рядом и оригинал .

Тот же подход мы старались сохранить и в русском тексте: использовали уже имеющиеся стихотворные переводы на русский язык, если таковые находились, а если нет — переводили сами или привлекали профессионалов. — Прим. перев.

Сложнее было передать обаяние живого исполнения и саму атмосферу кабаре: ведь эта атмосфера могла быть навеяна чем угодно — необычным декором, картиной на стене. Но я все же надеюсь, что приведенные мною отрывки текстов и иллюстрации донесут до читателя удивительное своеобразие этого эфемерного жанра. А вот за искрометным юмором и заразительным смехом, какими всегда славились лучшие кабаре, советую читателю заглянуть в один из современных стендап-комеди-клубов: эти заведения, популярность которых в последние годы растет, в известной мере возрождают кабаретные традиции. На страницах этой книги я попытаюсь рассказать об уникальном жанре, связанном корнями с модернизмом XX века; о жанре живой сатиры, объединившем в себе интеллектуальное, артистическое и «народное» начала. Истинное дитя многолюдного города, кабаре призревало и артистов, и праздных гуляк — всех, кто жаждал тепла, душевного и телесного, и приходил сюда смеяться до упаду или мечтать.

Итак, дамы и господа, добро пожаловать в кабаре…











Рекомендованные материалы


29.07.2020
Pre-print

Солнечное утро

Новая книга элегий Тимура Кибирова: "Субботний вечер. На экране То Хотиненко, то Швыдкой. Дымится Nescafe в стакане. Шкварчит глазунья с колбасой. Но чу! Прокаркал вран зловещий! И взвыл в дуброве ветр ночной! И глас воззвал!.. Такие вещи Подчас случаются со мной..."

23.01.2019
Pre-print

Последние вопросы

Стенгазета публикует текст Льва Рубинштейна «Последние вопросы», написанный специально для спектакля МХТ «Сережа», поставленного Дмитрием Крымовым по «Анне Карениной». Это уже второе сотрудничество поэта и режиссера: первым была «Родословная», написанная по заказу театра «Школа драматического искусства» для спектакля «Opus №7».